Если бы Селена могла улыбаться в этот момент, то определённо герцог бы удостоился самой хищной и соблазнительной улыбки в мире. Но кто сказал, что не может сделать это взглядом? Сейчас она могла не скрываться за ширмой холодности, не сдерживать свои желания и наслаждаться моментом, о котором даже и не мечтала.

Нежные касания губ по разгорячённой и тонкой коже. Интенсивные касания влажного языка по вздрагивающей головке. Девушка, теперь уже полноценная женщина, была аккуратна и в то же время настойчива в своих ласках. Виардо хотела большего, демон тебя побери, много большего. Самой безобидной мыслью была только та, в которой её мужчина кончает с мучительным стоном. Но на деле...Она просто не позволила ему это сделать. Селена не отводила от него взгляд, пока занималась оральными ласками. Ловила взглядом каждый его вздох, каждое напряжение, которое возникало. И останавливалась всякий раз, когда до пика оставалось совсем чуть-чуть. Жестокая девушка не давала ему кончить. Слишком просто. Слишком легко.

Она поцеловала его член и отпрянула. Бард чувствовала, как по внутренней стороне её бёдер текут все соки. Волна жара и возбуждения буквально заставляет трястись, а разум уже давно не столь кристально чист, чтобы отдавать себе отчёт в том, что происходит.

Больше она не ждёт. Переведя дыхание, которого стало не хватать, она взбирается на мужчину, расставив ноги, чтобы затем плотно сжать их в основании мужских бёдер. Её руки упираются ему в грудь. Ладони чувствуют каждый удар его сердца. Его ритм такой же бешеный как и ритм её собственного. Она наклоняется к его лицу, проведя носом по щеке герцога. Целует ярко выраженную линию челюсти, кадык и ключицы. Кусает его губы, чтобы в следующий миг пройтись по выступившей капельке крови языком, а затем отдать ему всю себя в одном поцелуе, в котором есть всё: страсть, её надежды, любовь, привязанность. Всё, что у неё есть.

И на этом она отстраняется, начиная медленно тереться своим лоном о его пах. Эти касания были как сильными, так и едва заметными, когда она позволяла себе слегка привстать на колени. Но как и любая пытка, эта также подходила к своему концу, потому что сама бард уже не могла сдерживать съедающее её изнутри желания.

Селена остановилась и слегка приподнялась, чтобы ввести член Адриана в своё тело. Теперь, за отсутствием масла, входил он болезненно и туго. При первом акте девушка почти ничего не заметила, но теперь она ощутила все прелести первого раза. Были и тупая, ноющая боль, и непривычная заполненность, от которой даже сидеть оказалось несколько неудобно. И при этом, Виардо чувствовала ту незримую грань между болью и удовольствием, которое хотела получить, наверно, любая женщина.

«Императрица» вся сжалась, закусив нижнюю губу. Голова будто бы прояснилась на долю секунды, чтобы подарить все болезненные прелести. Но вскоре даже они стали приносить ей толику наслаждения, стоило девушке взять себя в руки и сделать первое движение бёдрами. Создатель! С какой же лёгкостью Адриан двигался в ней, когда был сверху и как тяжело сейчас было самой Селене. И дело было не в отсутствии опыта как таковом, хотя и это играло свою роль. Тяжело было сдерживать желание немедленно войти на всю длину. И Виардо начала это делать неспешно. То слегка садясь, то вставая. Для этого ей пришлось нависнуть над мужчиной, расставив свои руки по обеим сторонам от его лица. Длинные светлые волосы падали ей на плечи и на грудь Адриана. Почему-то именно сейчас она стеснялась посмотреть ему в глаза. Для неё привычным было видеть чьё-то удовольствие и не показывать собственное. Так было со множеством женщин, в том числе и в ту ночь с Бриалой.

Виардо знала, зачем она это сделала. И скорее всего, понимала тогда и сама эльфийка. В то время, как лже-Селина снимала своё напряжение, Бриала оплакивала в последний раз свою прежнюю любовь и хоронила боль, оставленную ей кинжалом Флорианны. И именно тогда Селена пришла к выводу, что не хочет быть заменой Селины. Не хочет, чтобы её любили только как иллюзию почившей мир императрицы. Виардо хотела, чтобы любили именно её, а не тот облик, который она теперь вынуждена носить. И внутренне, она боялась того, что Адриан пошёл ей навстречу только из-за того образа, который она представляет. Пускай они и были похожи с Селиной Вальмон, Селена Виардо была всё же другим человеком. Как ей самой казалось, более нежной по красоте. Более здоровой телом и не столь мертвенно бледной, как и не настолько хрупкой.

Девушка сделала усилие и вогнала член Адриана в своё тело полностью. С губ сорвался стон, чуть более громким, чем стоило бы. Селена выгнулась в спине, приняв снову сидячую позу. Её руки обхватили собственные плечи, плотно прижав полные груди. Набухшие соски буквально пронзила острая, но приятная боль. Останавливаться на этом было бы верхом глупости, поэтому Виардо начала елозить бёдрами нарастающими круговыми движениями, пока не привыкла к новым ощущениям. Вся боль прошла, заменив собой подлинное удовольствие. Селена отпустила свои плечи и оперлась одной рукой о живот Адриана, а другой о его колено и продолжила их сладкую игру дальше. Чаще. Сильнее. Чуть быстрее, замедляясь лишь тогда, когда начинала чувствовать сильный прилив возбуждения. И когда отпала надобность в осторожности, девушка перешла на более интенсивный темп, не сдерживая стонов, контролируя только их громкость, чтобы не разбудить весь дворец и не всполошить стражу за дверьми гостиной рядом со спальней Адриана.

Она больше не смотрела на него. Её глаза были закрыты, что позволило ей сосредоточиться на приятных ощущениях внизу живота. Первый оргазм её был спонтанным, но второй, коль он будет, Селена хотела почувствовать всем телом.

Подпись автора

Impératrice, c'est ton règne que nous honorons Par cette chanson, dans tout Orlaïs Nous glorifions ton nom Impératrice, qu'importent les saisons Nous te défendrons et nos cicatrices Grâce à toi se tairont

Impératrice, viens nous délivrer Vos heures sont comptées la nation dérive L'espoir est bafoué Impératrice, ta force est en nous Nous prenons les armes et levons nos dagues Viens, délecte-toi du sang qui coule

Удовольствие, с которым она вбирала в себя выдающееся достоинство Адриана, не шло ни в какое сравнение с тем опытом, который имелся у неё с женщинами. Это было слишком хорошо. Слишком сладко. Слишком интимно и превосходно. Иной спектр ощущений, которых она страшилась и боялась скорее инстинктивно, ожидая, что её сочтут шлюхой и подстилкой для мужчин более высокого положения. Она страшилась осуждения, но не могла себя остановить, когда открыла ему своё сердце. Возможно, она об этом пожалеет. Возможно, что это признание будет стоить ей жизни или того хуже, жизни тысячи людей Её Империи. Но счастье и близость, о которых она позволяла себе задумываться в те редкие минуты спокойствия, заставляли биться женское сердце всё чаще и чаще. Адриан наверняка не понимал, как сильно она нуждалась в нём. Да и сама Селена готова поклясться всем сущим, что не желала этого признавать так долго, как могла. Но битвы, в которых ей пришлось принять участие, заставили пересмотреть её отношение ко многим вещам, в том числе и к собственным чувствам в отношении окружающих её людей. Конечно, она могла стать выгодной партией на политической арене, связав Орлей в тесной дружбе с любой державой, которая бы предложила своего «посланника». Однако, её страна и сама нуждается в единстве, которое возможно достичь только браком с кем-то из местных дворян. Пускай герцог Вал Шевинский был её в два раза старше — плевать. Это единственный мужчина, которому она позволит взять над собой власть. Единственный мужчина, которому она добровольно отдала своё сердце. Единственный, кто действительно проявил по отношению к ней интерес и заботу. И она готова отплатить ему тем же. Доверием, любовью, привязанностью и даже своей жизнью.

На её глазах выступили слёзы, которым она не могла дать объяснения. Горячие капли струились по её щекам, сиротливо спускаясь вдоль её тела по выступающим ключицам вниз по набухшей груди на кончики сосков. Сильные руки герцога сдавливали её бёдра, но Селене нравилось это ощущение, она чувствовала, что важна ему и небезразлична. Она понимала, почему он так осторожен и немного груб. Он боялся за неё и переживал, а девушка ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось большего. Её тело требовало ещё. Она желала оказаться под его мощным телом, прижатой к простыне, утопая в мягком матрасе под тяжестью мужского веса.

Виардо наклонилась вперёд, задевая губами ключицы и шею мужчины, слегка замедляя свой всаднический темп. Целует его подбородок, медленно подбираясь к губам, на которых оставляет робкий, но очень чувствительный поцелуй. Руки лже-императрицы упираются ему в грудь, ощущая каждый стук его сердца. То тепло, которое исходит от тела Адриана — она пытается вобрать в себя без остатка, прижимаясь к нему всем своим телом. Её упругие груди скользят по герцогскому торсу, а бёдра слишком медленно трутся о его. Почти мучительно, ведь пульсация между ног требует продолжения столь эротического праздника.

— Я хочу, чтобы взял меня сзади, Адриан, — без всякого стеснения говорит ему Селена, — я хочу чувствовать тебя, Адриан. Хочу знать, что дорога тебе. Хочу быть единственной женщиной, рядом с которой тебе не нужно будет сдерживаться, — она говорила это глядя ему в глаза, в его прекрасные и демонически соблазнительные глаза, — хватит притворства, просто сделай это! — Селена соблазнительно облизывает губы и ластиться к нему, словно кошка. Такая же податливая и любящая.

Она игриво хихикает и сползает с него, ложась рядом на спину. И удерживает его взгляд на себе, не разрывая их зрительный контакт ни на секунду. Словно в трансе, она кладёт свою руку на его щетину и с нежностью проводит по ней большим пальцем. Единственный и первый мужчина в её жизни. Человек, чья репутация опережала его появление на людях. Человек, о котором её не раз предупреждали. Мужчина, от которого советовали держаться подальше. И она держалась, пока не разглядела того Адриана, которого не могла разглядеть абсолютно любая охотница за высокой знатью. Селену не волновали его статус. Ей было плевать на его прошлые связи. Она прекрасно знала, что он может в любой момент пропасть. Знала об увлечениях мужчины и его дурацкой манере контролировать каждый чих. Но Виардо принимала его всего. Со всеми закидонами и тараканами. То трепетное отношение к ней, его заботу и доверие — они было ценнее всего прочего. И пусть он не тот рыцарь, которым его видит большинство дам, Селена любит его таким, какой он есть.

— Я люблю тебя, Адриан, — вновь признаётся в этой истине, — а теперь, приказываю тебе получить удовольствие, которого мы оба заслуживаем! — И расплывается в блаженной и хитрой улыбке.

Подпись автора

Impératrice, c'est ton règne que nous honorons Par cette chanson, dans tout Orlaïs Nous glorifions ton nom Impératrice, qu'importent les saisons Nous te défendrons et nos cicatrices Grâce à toi se tairont

Impératrice, viens nous délivrer Vos heures sont comptées la nation dérive L'espoir est bafoué Impératrice, ta force est en nous Nous prenons les armes et levons nos dagues Viens, délecte-toi du sang qui coule

Улыбка Адриана, пожалуй, единственная причина, по которой его хотелось либо обнять, либо придушить на месте. Уже давно она поселилась в недрах её души и не давала покоя ни днём, ни ночью. А голос…

«По твоему приказу...» — эхом пронеслось в голове Селены, — «по твоему приказу...приказу», — и наконец, — «Госпожа», — музыка и услада для слуха любой женщины.

Верно. Когда-нибудь она пожалеет, что связалась с ним и так опрометчиво отдала своё сердце, но с другой стороны… Она не будет жалеть о чувствах, которые испытала. Не будет жалеть о том, что это произошло с тем, от кого в животе танцевали бабочки. И, конечно, не будет жалеть, что была настоящей и чувствовала себя не императрицей Селиной Вальмон, а собой — Селеной Виардо в объятиях дорого сердцу мужчины.

Девушка не сопротивлялась, позволяя уверенным рукам довольно грубо и бесцеремонно перевернуть её на живот. Надо отдать должное, Адриан даже позаботился о её комфорте и подложил подушку, хотя отставленное лже-императорское достоинство заставило Селену немного покраснеть.

Там, где он касался её, чувствительная кожа покрывалась мурашками, а тело сводило приятной судорогой. Где-то было больно, потому как мужские руки её лорда довольно сильно сжимали её округлости. Лже-Селина старалась не думать о том, как завтра на неё будут смотреть Зайра и Найла, когда предстоит принимать ванну. Там, где были бордовые пятна — завтра уже будут синяки. Впрочем, Селена никогда не была против подобных грубостей. Даже своим женщинам она позволяла нечто подобное, когда находилась достойная партия. Жаль только, что подобные шалости не так часто находили отражение в постеле. Но с герцогом дю Куто, Виардо чувствовала, что возможно всё, что все её тайные желания могут стать явью. Была ли она наивной дурочкой? Отнюдь. Ведь прикосновения Адриана и то, как он её дразнит этим, говорят как раз о том, что ему не чужды её причуды.

Селена негромко смеётся. Блуждающие по спине и ягодицам пальцы мужчины приятно щекочут её кожу, оставляя после себя приятную пульсирующую боль. Как и минутами ранее, девушке хотелось большего. Ей даже пришлось закусить нижнюю губу, чтобы предательски не поддаться желанию громко и вызывающе застонать под блаженной негой.

Его голос обволакивал её сознание, заставляя терять связь с реальностью и отвлекаться на собственные ощущения происходящего. Селена даже не открывала глаза, поддавшись азарту момента. И наконец он исполнил приказ, о котором она мечтала. Он сделал это неожиданно и вошёл на полную длину, и от этого ей хотелось кричать, но всё, что Виардо смогла сделать — это судорожно вздохнуть. От этой ласки, от всех этих ощущений, тело девушки будто бы сдавило силками, заставляя вырваться едва слышному писку, граничащему с вульгарными писклявыми стонами столичных куртизанок. Но это оказалось так прекрасно, так сладко и так хорошо, что лже-императрице было плевать на приличия и на то, как это выглядит со стороны.

Но Селена рано расслабилась. Новые физические ощущения накрыли её с головой. Адриан был беспощаден. Как и обещал, он сделал то, о чём его и просили. И Виардо буквально вынуждена была ухватиться за простыни так сильно, как ей позволяли собственные руки. Каждый толчок отзывался болью во всём теле, но и приносил наслаждение, которое она никогда ещ не испытывала. Даже будучи под ним лицом к лицу, сидя на мужчине сверху, Селена не могла ранее ощутить той полноты и того возбуждения, которое пришло к ней сейчас. У неё не осталось сил, чтобы сдерживаться, а потому из горла начали вырываться звонкие стоны и прерывистое дыхание. Ей хотелось кричать и молить его быть более грубым, двигаться гораздо быстрее и интенсивнее, но слова не находили отражения в устах. Всё, что Виардо могла сейчас делать — это стонать от наслаждения, вцепившись руками в простыни, которые уже начали рваться от её ногтей.

— Ммм...Н...Ах… — Она отчаянно пыталась сказать «нет» в ответ на его предложение, но не могла. Воздуха хватало лишь на то, чтобы не потерять сознание от бесконечных стонов. Создатель, только бы он не стал этого делать. Как вульгарно и глупо! Даже в женских романах это звучало чрезмерно комично! В своей постели (в данный момент, в постели Адриана) она такого не позволит!

Селена постаралась взять себя в руки. При следующем толчке она успела упереться коленями о кровать и податься бёдрами навстречу мужскому члену. Это получилось так ярко и вкусно, что лже-Селина не сдержала ещё одного судорожного и громкого стона. И в этот момент временного затишья, когда они оба смаковали то, что ощущали, девушка наконец-то вдохнула полной грудью.

— Даже не думай… — Громко дышала Виардо, — иначе я тебя убью, Адриан дю Куто! — Страстная угроза звучала как хорошая шутка, поэтому Селена не сдержала ни ехидного смеха, ни очередного уже не такого громкого стона. Даже в таком положении, она всё ещё пыталась двигаться ему навстречу, чувствуя как лоно опустевает и заполняется, и снова опустевает, чтобы в следующую секунду его вновь заполнило далеко не маленькое достоинство герцога.

— Ещё..Немного… — Взмолилась Селена, ощущая, как тело начинает постепенно содрагаться от наступающего оргазма, — ещё...сильнее… Адриан...

Подпись автора

Impératrice, c'est ton règne que nous honorons Par cette chanson, dans tout Orlaïs Nous glorifions ton nom Impératrice, qu'importent les saisons Nous te défendrons et nos cicatrices Grâce à toi se tairont

Impératrice, viens nous délivrer Vos heures sont comptées la nation dérive L'espoir est bafoué Impératrice, ta force est en nous Nous prenons les armes et levons nos dagues Viens, délecte-toi du sang qui coule